Сергей Сагадеевич Сагадеев пережил войну, работал в МГБ СССР, а затем отдал годы службы Уфимской транспортной полиции.

- Родились вы в деревне Чураево. Расскажите, каким было Ваше детство?

- Мои родители поженились в 1921 году по давлению со стороны родителей, поэтому и счастья в семейной жизни не было. Спустя два года, в 1923 году, родился я. Мне рассказывали, что буквально на второй день после моего рождения, пришел дед со стороны матери, и, увидев меня, сказал, что ожидают на жизненном пути мытарства, беда за бедой. И знаете, сейчас я понимаю, что он предсказал моё будущее. Действительно, череда жизненных событий заставила испытать меня много трудностей.

- Ваше детство пришлось на сложный период в жизни страны. Какие моменты запомнились Вам?

- В это время повсеместно проходила коллективизация. В нашей деревне не было выступлений против власти, народ тогда просто не понимал, хорошо ли будет дальше, крестьяне сомневались. Раскулачивать приезжали в деревню несколько раз, как то попался и друг моего отца. Наверное, отец понимал, что это может случиться и с ним, поэтому принял решение об отъезде. В течение восьми лет он лишь изредка навещал нас, воспитание детей полностью легло на мамины плечи.

- А как вы вспоминаете годы Вашей юности?

- Я с детства мечтал стать учителем, поэтому поступил в педагогический колледж. В первый год вступил в комсомольскую организацию, стал там секретарем. В это время страна готовилась к войне, и мы это чувствовали. О войне поговаривали между собой, рассказывали студентам о политической обстановке. Повсеместно открывались военные училища. И мы, будущие преподаватели, второкурсники, поехали в Янаул, проходить военную комиссию. Но ... нас не допустили. Ведь все-таки второй курс, молодые ребята, нам еще учиться и учиться. А уже в 1941 году, после окончания техникума, я ушел служить.

- Каким был Ваш путь на войне, через что Вы прошли? Может, что-то вынесли лично для себя?

- Мне еще не исполнилось восемнадцать лет, я помню, что именно в тот день впервые увидел поезда. 21 июля 1941 года - я курсант Смоленского стрелково-пулеметного военного училища. Учились мы полгода, там я получил военное звание лейтенанта. Потом нас отправили в город Ржев, где был мой первый бой. Помню всё, как сейчас.

Бежим, а навстречу пулеметные и минометные огни, снаряды. А мы всё бежим. И в голове одна мысль «пусть идет бомбежка, летят пули, но ты сражайся за Родину». Тогда мы заняли передний рубеж немцев, и они отступили. Это был их укрепленный район. Во время второго наступления было тяжелее, немцы знали, с чем мы пойдем и приготовились. С трудом тогда мы заняли второй рубеж. На третий день нас поджидала сильная артиллерия, тогда я получил пулевое ранение в плечо... Меня, как и всех раненых увезли в госпиталь под городом Павловск. После выздоровления попал в Московский военный округ, в зону обороны, где стал командиром взвода артиллерийского батальона. Москва считалась фронтовым городом до марта 1943 года. Тогда я не понимал, куда попал. Столица держала оборону вокруг себя - это был укрепленный район, куда попадали опытные солдаты, те, кто уже был в зоне боевых действий. Мы играли в войну: прорабатывали каждый шаг, на случай нападения немцев. Но вот только они в это время наступали на Сталинград...

Далее наш батальон в полном составе отправили на другую укрепленную территорию второго фронта под командованием Рокоссовского Константина Константиновича. Бои проходили в Восточной Пруссии на берегу реки Нарев. Участвовал в прорыве Мазурских озер, потом нас двинули вдоль берега к Померании. Бои шли рука об руку с поляками.

А конец войны я встретил на южном побережье Балтийского моря.

- Действительно, трудно даже представить, сколько сил, как физических, так и моральных, ушло во время войны. Расскажите, как вы вернулись к обычной жизни?

- На момент окончания войны я был в звании старшего лейтенанта. Расформирование длилось долго - увезли меня в Свердловскую область в конце декабря 1946 года. Маму я увидел лишь в начале 1947 года. И возник вопрос: «Что делать?». Я ведь был учителем, вот и начал пробовать себя в этом призвании. Но быстро пришло осознание, что преподавать я уже не смогу. Однако решил не отступать и для подтверждения своей квалификации поступил в Бирский трехгодичный педагогический институт. Во время поступления не удалось сдать один из предметов. Экзаменатор тогда меня ошеломил, сказав, что они меня возьмут на учебу только потому, что я фронтовик. Не из-за знаний или желания, а только потому, что служил. Тогда я просто не знал, что мне делать дальше. Продолжать учебу уже не хотелось, а преподавать в родной деревне не получалось.

- И что же помогло Вам с выбором?

- Именно в такие сложные моменты судьба сама дает знак. Я встретил друга, который так же недавно демобилизовался. Он предложил мне попытать судьбу на Западной Украине. Вот так я внезапно перебрался в город Ровно. Тогда, как орденоносец, я имел льготу – бесплатную поездку на любом виде общественного транспорта туда и обратно. Это тоже повлияло, ведь я понимал, что ничего не теряю, да и вернуться домой мог в любое время. Тогда я даже представить не мог, что останусь там на несколько лет.

- Именно там вы связали свою жизнь с милицией?

- Можно сказать и так. Я подал заявление об устройстве на работу в Управление охраной МГБ по Ковельской железной дороге. Два месяца проходила проверка, я уже собирался ехать домой, в Башкирию. Но мне позвонили, сказав, что я принят. Там восстановили звание лейтенанта. Хочу отметить, что это была не милиция – отношение было, как к военным. В городе Ковель орудовали бандеровцы. Работал я там до 1952 года, и дальше бы остался служить, но не мог, терзал себя постоянно – на родине болеет мама, а сестренка еще учится. Перевести их в Ровно было чем-то немыслимым. Твердо решил уволиться и уехать, но помню, как начальник кадров, посмеявшись, сказал: «Мы людей без оснований не увольняем». Даже обещали повысить, лишь бы остался. Люди там работали хорошие, узнав моё положение, посоветовали взять отпуск и узнать все о переводе на родину.

- И вы продолжили службу в Башкортостане. А как началась работа в транспортной милиции?

- Я перевелся в Управление охраны МГБ по Уфимской железной дороге. В 1953 году после образования объединенного МВД СССР, Главное управление охраны МГБ на транспорте было ликвидировано.

Так, устроился в транспортную милицию. Работал я много: сначала инспектором ОДН, затем в уголовном розыске, потом и в отделе кадров. Работал и старшим оперуполномоченным по борьбе с кражами грузов на транспорте, а затем Малышев Анатолий Павлович, полковник милиции, взял меня своим заместителем. Назначили его руководителем в 1967 году. Даже сказал, что, если меня не возьмут на эту должность, то он откажется от должности начальника. Мне приятно, что меня ценили, как хорошего сотрудника. Ведь весь путь я протоптал себе сам. Никто не подталкивал и не помогал, все получено лишь благодаря своему опыту.

- За спиной у Вас 30 лет безупречной службы: прошли путь от инспектора по борьбе с детской беспризорностью и безнадзорностью до заместителя начальника ЛОВД на станции Уфа. Расскажите о самом запоминающемся, интересном деле?

- Больше всего интересных дел было, когда работал в уголовном розыске. Тогда строили вокзал, к нам обратился демобилизованный солдат, у которого украли чемодан со всеми вещами. Особую ценность представляла дорогая немецкая авторучка. Поймали подозреваемого с импортной ручкой и для опознания пришлось мне ехать в Миякинский район, в деревню того солдата. Зима, морозы. Как положено, оформил документы и, чтобы успеть на последний поезд, прошел около двенадцати километров пешком. И все это для закрытия дела.

А однажды в поезде Москва - Уфа проводница обнаружила труп новорожденного ребенка. Это дело досталось мне: установил всех лиц женского пола, ехавших в вагоне, провел с ними беседы. Так, цепочка сначала довела до матери виновной, проживающей в Подмосковье, а потом до самой женщины.

Оперативная работа помогла нам раскрыть убийство общественного активиста, депутата, коммуниста, начальника станции г. Туймазы. Тогда дело вызвало большой ажиотаж, но раскрыли быстро. В таких делах я полагаюсь на силу и остроту мыслей: важно уметь разложить все детали преступления по полочкам в своей голове, обрисовать возможные обстоятельства.

- Ваш метод раскрытия преступлений могут использовать и сейчас. Что бы еще Вы могли посоветовать всем сотрудникам транспортной полиции?

- По своему опыту могу сказать, что нужно работать оперативно. В большинстве случаев нераскрытое по горячим следам дело, так и остается нераскрытым. Многое зависит и от личного отношения, важно понимать, что Вы стоите на борьбе с преступностью - и это Ваша главная задача.