Из истории организации летнего отдыха детей в Мишкинском районе в 1960 году

В первой декаде 1960 года меня, молодого учителя Бирюбашевской семилетней школы, пригласил заведующий районо Андрей Мадияров и повел в кабинет заместителя председателя райсовета Михаила Петрова.

— Мы решили открыть пионерский лагерь под открытым небом, — начал Андрей Михайлович. — Предлагаем тебе поработать в должности начальника пионерского лагеря.

Эти слова стали для меня полной неожиданностью.

— Нет, Андрей Михайлович, у меня абсолютно нет никакого опыта, — ответил ему я.

— Ничего. Мы все так начинали, — сказал начальник роно. — Будет тебе нелегко, но мы уверены, ты — молодой коммунист, и с этой ответственной работой успешно справишься. Сегодня же издам приказ о назначении, после направим вас и старшую пионервожатую на недельные республиканские курсы по подготовке начальников и старших вожатых пионерских лагерей…

— Обещаем с нашей стороны оказывать вам всемерную поддержку, — добавил заместитель председателя райсовета М. Петров.

На следующее утро я должен был прийти в кабинет заведующего роно А. Мадиярова.

По дороге приходили на ум всякие мысли. Почему же его выбор пал на меня? Наверное, потому, что первые два года работы после армии для меня оказались урожайными. В мае 1959 года я был принят в ряды КПСС и избран секретарем партбюро Рефандинского отделения совхоза, выдвинут пропагандистом партпросвещения, избран депутатом Новотроицкого сельсовета. Под моим началом коллективам художественной самодеятельности школы, Рефандинского сельского клуба удалось занять первые места на районном смотре среди восьмилетних школ района и на районном смотре. Ощутимы были успехи в спортивно-массовой работе и в школе, и среди молодежи Рефандинского отделения совхоза. Безукоризненно работала народная дружина, молодежь проявляла в этом деле высокую активность. Я был командиром народной дружины. Тогда эта общественная нагрузка была возложена на мои плечи на общественных началах. Скучать мне было некогда. Я и сегодня благодарен руководителям роно, РК профсоюза учителей, РК комсомола, отдела культуры того времени за то, что мой труд был ими учтен — в порядке поощрения мне дали бесплатную туристическую путевку в столицу нашей Родины в Москву. Такая оценка меня вдохновила на новую работу.

Недельные курсы при Уфимском Дворце пионеров дали нам очень многое, и после возвращения мы уверенно приступили к работе. Весь штат лагеря был укомплектован из числа передовых молодых учителей района и студентов практикантов Благовещенского педагогического училища.

На должность повара лагеря после пятидневной стажировки в столовой Мишкинского райпотребсоюза была принята моя супруга Оксиния Яметова, ее помощницей назначена одна из студенток, прибывшая на практику из Благовещенского педучилища. Весь персонал и отдыхающие в лагере учащиеся прошли санитарно-медицинскую комиссию на допуск.

Перед началом работы лагеря заведующий роно А. Мадияров и директор Дома пионеров П. Паляев провели организационное совещание по вопросам, имеющим отношение к работе лагеря. Особо заострили наше внимание на обеспечении безопасности и сохранении жизни и здоровья детей. Куратором нашего коллектива был П. Паляев, который заботился обо всем, его указания для нас были законом.

Началась кропотливая работа по подготовке лагеря к приему детей.

…Перед нами открытая широкая поляна примерно в гектар площадью, прекрасный пейзаж, рядом протекает река Иняк, с берега бьют родники. Благодать! Но в воздухе присутствует запах гнили. В предыдущие годы Мишкинский промкомбинат и лесничество в омутах реки вымачивали луб на мочало (весной 1960 года руководство района и санэпидемстанция запретили это производство).

Электричество не было подведено, довольствовались только дневным освещением. Жили без радио, телевизора, холодильника для хранения скоропортящихся продуктов питания, не было телефона. Для обеспечения трехразового питания семидесяти человек требовалась кухня. Надо было искать кирпичи, комплект печных приборов. Благодаря исключительной деловитости и изворотливости моего старшего партнера каждый день удавалось разрешать какие-то проблемы.

Штат лагеря работал весь световой день. Мужчин было только четверо, поэтому нашим девушкам приходилось нам помогать. Павел Семенович первым делом привез четыре десятиместные военные и две трехместные туристические палатки. С их установки мы и начали. Десятиместные палатки приспосабливали под 15–16 мест, по трем сторонам сколотили нары из теса, а посередине расставили раскладушки, при необходимости их можно было складывать на нары.

Я разыскал трех мастеров печного дела, которые за один день сложили кухонную печь на четыре котла и четыре плиты. Поспешно сколотили четыре длинных стола и скамейки к ним на четыре отряда, накрыли клеенками, края заколотили, чтобы ветром не сдувало. За день успели построить пешеходный мостик через реку Иняк, сколотили перила к мостику из жердей.

К концу четвертого дня изнурительной работы к вечеру приехал и осмотрел все поспешно сделанное наш куратор П. Паляев.

— Больше тянуть не можем, на нас нажимают, послезавтра к обеду объявим заезд пионеров в лагерь. Что не успели, будем доделывать по ходу работы лагеря, разрешаю привлекать к работе старших пионеров, — сказал он.

На следующий день утром с рассветом смастерили самый важный и нужный объект лагеря — туалет для девочек и мальчиков, с учетом, что в ближайшие дни его расширим еще на два места. До 12 часов все же сумели завершить и «сдать в эксплуатацию».

Сняли свои спецовки, умылись, сменили свой наряд на «парадный», успели перекусить. После 13 часов начали прибывать отдельные группы пионеров на грузовых автомашинах колхозов, совхозов, предприятий. К трем часам заезд завершился.

Вожатые распределили детей по четырем отрядам, разместили по палаткам, определили и закрепили каждому спальное место. Объявили свободную прогулку по территории лагеря на 30 минут, после чего на общем сборе ознакомили с правилами поведения в лагере, режимом дня, соблюдением дисциплины и порядка и по обеспечению сохранности их жизни и здоровья.

К концу рабочего дня перед ужином приехал к нам заведующий роно А. Мадияров.

— Вы все молодцы, сумели проявить себя в этой непростой обстановке. Теперь смело можем назначить день открытия лагеря, — сказал, выступая перед нами наш начальник. — На подготовку я даю вам два дня, конечно, этого мало, но я надеюсь, что успеете.

Эти два дня были весьма напряженными. Вожатые разработали сценарий открытия. Был сформирован совет дружины, подобраны пионеры, хорошо владеющие пионерской атрибутикой, даны индивидуальные задания, отрепетированы песни и речевки.

Беда была в одном: у нас не было музыканта-баяниста, поэтому мне самому приходилось пыхтеть на своей гармошке. Хорошо, что все практиканты владели мастерством игры на мандолине, это мне облегчило положение.

День открытия лагеря превратился в настоящий незабываемый детский праздник. Сюда съехались первые лица района: представители районо, РК профсоюза учителей, райкомов КПСС и ВЛКСМ, председатели нескольких сельских советов и колхоза имени К. Маркса Б. Ибулаев, счастливые родители.

Наш лагерь заработал в полную силу. Работа шла по разработанному плану. Всему персоналу лагеря только и хотелось не просто работать, а плодотворно и эффективно.

Но через день на нас нагрянула настоящая беда — началась непогода. Почти круглосуточно в течение восьми дней шли проливные дожди. Они начали размывать недавно сложенную кухонную печь, так как над ней не было крыши. Дети сидели в палатках, ели там же. Тарелки, кружки умудрялись ставить кто куда: на пол, на колени.

А моей жене поварихе целыми днями приходилось находиться под дождем.

— За что мне все это? Зачем заманил меня в этот ад? Всю мою любовь к тебе из меня вытравил, — кричала она на меня. — Брошу все и поеду домой, к своим родителям.

Спасибо женскому составу лагеря. Они заступались за меня, успокаивали ее.

— Ксения, пожалуйста, не бросай. Дмитрий Яметович в этом не виноват. Мы будем помогать тебе, вместе выстоим, — уговаривали они ее.

Утром следующего дня по грязной дороге на велосипеде я поехал в Мишкино, вспомнил, что на складе Дома пионеров должно быть кровельное железо.

В этот день директор Дома пионеров был на выезде — в командировке в Уфе. Ключи от Дома пионеров дала мне техничка. Я начал разыскивать водителя ГАЗ‑51 при Доме пионеров товарища Кашапова. Нашел. Он согласился помочь. Погрузили со склада 20 метров кровельного железа и привезли в лагерь. Четверо мужчин в тот же день устроили навес на кухне.

Вернулся наш Павел Семенович из командировки, узнал о моем «нахальстве», приехал в лагерь и устроил такое… Но разбирать навес не стал.

Через день в нашем лагере появился лесничий Мишкинского лесничества.

— Немедленно убирай свой пионерский лагерь, это земля нашего лесничества! — решительно заявил он мне.

— Лагерь не мой, а районный, — ответил я ему. — Спецкомиссия осмотрела, выбрала этот участок, обязала меня разместить лагерь именно здесь, на этом месте. Больше ко мне не приставай, иди в райсовет и там предъявляй свои претензии.

Через два дня он снова приехал в лагерь с упреками: «Почему без выписки заготавливаете здесь дрова?»

— Скажи спасибо за проведенную нами санитарную очистку…

На девятый день погода улучшилась, и до закрытия лагеря никаких помех в осуществлении мероприятий не было. Художественная самодеятельность, спортивно-оздоровительная работа, запланированные походы и экскурсии провели по намеченному плану. Успели дать концерты художественной самодеятельности в трех населенных пунктах, в том числе в Доме культуры колхоза имени Карла Маркса.

В штате лагеря было всего четверо мужчин. Я — начальник лагеря, физрук и знаменитый в районе фотограф Сидор Федоров, вожатый отряда и практикант Благовещенского педагогического училища Николай Исаламов, завхоз Василий Русинов из Яндыганово.

Хотя прошло с 1960 года уже 58 лет, и сегодня перед моими глазами стоят в строю на пионерской линейке юные пионеры (сейчас им уже за 70 лет, некоторые уже ушли из жизни, судьбы многих для меня теперь неизвестны). Тогдашние юные пионеры и педагоги, прошу, отзовитесь! Я и по сегодняшний день восхищаюсь вашим трудолюбием, человечностью, педагогическим мастерством. Таких добрых людей забыть нельзя.